Дед Мороз, а ты настоящий?

Этот вопрос каждый год задают миллионы мальчишек и девчонок, доверчиво заглядывая в смеющиеся глаза. И каждый год Дедушка Мороз, присев к ребенку и протягивая подарок, отвечает: «А сам-то ты как думаешь?» И малыш радостно кивает головой: «Настоящий!»

Потом, вырастая, дети понимают: с окладистой бородой и густыми усами, в богатой шубе и с посохом к ним в дом (или в детский сад) приходил не Дедушка Мороз, а самый обычный человек. Но к тому времени вера в чудесную сказку уже навсегда поселяется в сердце.

Многим юным новокузнечанам повезло: им подарки дарит почти настоящий Дед Мороз, почти волшебник, умеющий оживлять куклы, - главный режиссер театра кукол «Сказ» Юрий Самойлов.

Новокузнечане знают Юрия Самойлова как главного режиссера театра кукол «Сказ», талантливого актера, автора постановок театра. А многим малышам он известен как Дед Мороз - тот самый, который приходит к ним в детский сад и вручает подарки. О новогодних чудесах, сказках и превращениях мы и беседовали с Юрием Алексеевичем.

- Юрий Алексеевич, а вы помните свой первый Новый год?

- Конечно! Новый год в детстве - это было такое событие! В отличие от сегодняшних детей, у нас, тогдашних, не было «готовых» костюмов, их изготавливали самостоятельно. Свой первый костюм - Зайчика - помню очень хорошо. Мне тогда было 5 лет, я воспитывался в детском доме. А это значит, что костюм на утренник я мог сделать только сам, их не выдавали, как одежду. Сам режешь, сам клеишь, сам шьешь, сам вышиваешь... Вот я и сделал костюм. Он был несколько необычный, нафантазированный. Очень переживал: как меня воспримут? И вот вошел в зал. Первое, что меня поразило, - запах елки. Конечно же, костюм отметили все мои друзья и даже шутили: «Зайчик, ты откуда?»

- Чем закончился тот праздник?

- Небольшим чудом. В конце утренника обычно награждали тех, кто приготовил самый лучший костюм - и я получил приз за своего Зайчика! С тех пор за месяц-полтора до праздника я начинал готовить костюм. Образы придумывал сам, продумывал характер персонажа. А потом все это воплощал.

После Зайчика я сделал костюм Лешего. Почему именно его? После Нового года я увидел, что на улице валяется много ёлок. Мне их стало так жалко, что решил к следующему году быть хозяином леса: журить, ругать тех, кто рубит ёлочки.

Еще один костюм, которым я горжусь, - Бармалей. К тому времени я задумывался, почему отрицательные персонажи так гротескно изображаются? И мой Бармалей был не злым, а просто строгим, наказывал хулиганов исключительно путем лишения шоколада и конфет.

Был у меня и костюм Мороза Ивановича. Чтобы сшить его, я разрезал белую простыню... Костюм получился убедительный, вполне красивый. А насчет испорченной простыни я подошел к кастелянше, и она меня простила.

- Как относились другие дети к вашему умению отыгрывать образы?

- Если честно, настороженно. Вообще я был ребенком с обостренным чувством справедливости. Я везде искал правду, честность, и нигде ее не видел - до тех пор, пока не попал в армию. Тогда нас, молоденьких солдатиков, повели в театр. Постановка была прекрасная, игра актеров - великолепная. Тогда я понял: тут, на сцене, может быть только правда. Здесь нельзя солгать, иначе зритель не поверит. А значит, я должен стать актером.

- Почему вы не стали, например, драматическим артистом?

- После армии вместе со знакомым поехали в Санкт-Петербург. Помню, гуляли весь день по городу, и вечером на Невском проспекте в Театре марионеток им. Деммени я увидел итальянскую оперу... Я был под таким впечатлением, что после спектакля побежал за кулисы и задал один-единственный вопрос: где этому учат? Мне ответили: глупый, вот тут, совсем рядом, на Моховой - в Ленинградском театральном институте. Поступил, стал учиться. И очень скоро понял: актер не может быть неискренним на сцене, а кукле просто невозможно врать, иначе никакого представления не будет. Вот так, в поисках правды, я стал режиссером и актером театра кукол.

- Как вы попали в Новокузнецк?

- В 1994 году я практически наугад отправился в Новокузнецк. Приехал сюда уже с готовой постановкой - «Как Кощей к Яге свататься ходил». Этот спектакль до сих пор у нас в репертуаре, на нем выросло не одно поколение ребятишек!

Но это было потом. А тогда, в первый вечер, я остался в театре. То, что увидел, привело в уныние: сцены нет, фойе невнятное - не театр, а помещение... Всю ночь крутился, думал: зачем мне все это надо? А потом решил остаться. И остался.

- Когда вы впервые примерили костюм Деда Мороза?

- Во времена юности. Нас тогда, в детдоме, не спрашивали, кем мы хотим стать. И после школы меня отправили учиться на тракториста широкого профиля. Там, в училище, я познакомился с ребятами, которые играли в ансамбле. И однажды они предложили: мол, нам нужен Дед Мороз. Я, конечно же, согласился. Сшил костюм из того, что было.

Снегурочки у меня не было. Я пел, заводил публику, потом сымпровизировал и пригласил девушку в светлом платье стать Снегурочкой.

Но самым важным моментом в карьере Деда Мороза стало первое приглашение в детский сад, это было в поселке Чебеньки Оренбургской области.

- Почему?

- Дети - совершенно особые зрители. Они чувствуют даже малейшее проявление фальши, перед ними нельзя лукавить, недоигрывать или переигрывать. Дети искренне верят в сказку, чудо. И особенно приятно, что мне доверяют выходить к детям, которые впервые увидят Деда Мороза. Они долго всматриваются, прикасаются к шубе, обнимают, радуются, когда я дотрагиваюсь до них, слушаю подготовленный стишок... И в этот момент я - самый настоящий Дед Мороз.

- Как происходит перевоплощение?

- Это происходит постепенно. Сначала наносишь грим, потом - надеваешь костюм, потом - слушаешь, как малыши кричат: «Дед Мороз!» К одним детям я выхожу почти сразу, а к другим - только если хорошенько позовут. Причина не во вредности, а в том, чтобы дети искренне захотели, чтобы к ним пришел настоящий Дед Мороз. Вот тогда-то и происходит перевоплощение.

Вообще, Дед Мороз и Снегурочка - это не просто роли. Это - кусочек особого мира, где всегда есть место чуду.

Мария Соколова

ИД "Седьмой день"