Евгений Шанин о конкуренции с молодыми артистами, питерском опыте и новых вызовах

— Евгений, ты служишь в театре кукол «Сказ» с 2008 года. Но высшее образование по специальности «артист-кукловод» получил только через девять лет. Расскажи, как так сложилось?

— До театра у меня было неоконченное среднее образование — учился в техникуме и бросил. Мне нужна была работа, а мой дальний родственник, сотрудник «Сказа», посоветовал прийти на собеседование. Сначала я хотел устроиться звукорежиссёром, потому что очень хорошо дружил с музыкой в то время — играл по молодости в группах, ансамблях и думал, что разберусь. Юрий Алексеевич (главный режиссёр театра кукол «Сказ») на встрече стал меня мучить, испытывая мои артистичные навыки. Так меня и затянуло. По его же рекомендации, в 2017 году, я поступил в Санкт-Петербург в Государственную академию театрального искусства. Но во время моего обучения случилась реформа, и заканчивал я уже Российский государственный институт сценических искусств (РГИСИ). Там была специальность «Артист-кукловод», трудолюбие — это первое, чему нас научили.

— В следующем году у тебя будет юбилей — 15 лет в «Сказе». Наверняка за эти годы произошло много интересных и казусных историй. Какой из них ты готов сегодня поделиться со зрителями?

— Однажды мы показывали выездной спектакль «В некотором царстве, некотором государстве». Там был герой, сын Кощея, состоящий весь из костей. И в один момент мой коллега стал так сильно размахивать руками, что у куклы оторвалась рука. Артист не растерялся и обыграл этот момент, что персонаж — скелет, и это абсолютно нормально, когда у хрупкого скелета может что-то отвалиться. Мы починили руку, но через несколько минут оторвалась вторая... И тут мы уже не выдержали и стали смеяться вместе с залом. Хорошо, что зрители отнеслись к этой ситуации с юмором, позволив артистам успокоиться и играть дальше.

— Ты играешь главного героя в «Пер Гюнте», а в декабре исполнишь одну из основных ролей в новогодней премьере «Щелкунчик». Даёт ли многолетний опыт работы на сцене какое-то преимущество, или каждый раз тревожно, как в первый?

— Когда я приходил в театр, то думал, что моего лица видно не будет. Но так получилось, что две мои последние роли — живого плана. Мне приходится перестраиваться, потому что в работе с куклой и в драме есть свои тонкости, сразу переключиться очень сложно. Например, в «Пер Гюнте» я испытал весь спектр эмоций — думал, что бездарный, а на следующий день гордился собой. Но это не значит, что я тревожусь — к вызовам я готов всегда. В академии нас сначала обучали живому плану. Артист переживает чувства, а затем передаёт их кукле. Пер, конечно, противоречивый, он нравится и не нравится одновременно. В нём много пороков, отклик которых я нахожу в себе. Поэтому играть такого персонажа очень интересно. После него новая роль живого плана даётся однозначно легче. Но перед премьерой «Щелкунчика» я всё равно испытываю волнение. Это признак того, что артист включён в процесс работы, от безразличия к своему персонажу оно не появляется.

— Многие артисты «Сказа» любят играть антагонистов. А какой типаж героя тебе ближе?

— Мне нравится играть эпизодические роли второстепенных персонажей, тех, которые оказывают большое влияние на главных героев и развитие сюжета. Их зрители часто запоминают и любят больше, потому что они становятся настоящей изюминкой. Например, в «Пер Гюнте» это Худощавый — он появляется всего на несколько минут, но поднимает ключевые вопросы пьесы и направляет к выводам, которые зрителям нужно обдумать после спектакля.

— Что ты хочешь сказать зрителям нашего театра?

— Я очень рад, что у нас обновилась труппа. Среди молодых ребят, принёсших энергию, ты чувствуешь здоровую конкуренцию и стараешься держать себя в форме, самосовершенствоваться. Мне нравится их настроение и задор. Глядя на них, я хочу сказать, чтобы вы оставались ребёнком в душе как можно дольше. Все реакции, которые испытывают дети — искренние и чистые. И пока есть время, наслаждайтесь этим ощущением «детства», потому что взрослость может вас настигнуть внезапно.